Анонимный комментатор как-то раз у меня на дневнике написал:
Может, отберёте немного чуйств назад и станете чуть менее циничным? Если вы так дальше продолжится, я буду реветь над пролетевшей стаей птиц и красивым закатом. А потом дойдёт до того, что я начну переживать даже из-за хентая!
Данная книга же открывается текстом ("даном") "Весною -- рассвет", который содержит в себе следующие строки:
Осенью -- сумерки.
Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнёздам, -- какое грустное очарование! Но ещё грустнее на душе, когда по небу вереницей тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдёт, и всё полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад...
Возможно, это СПГС, но мне кажется, что анонимный комментатор дал референс к приведённому выше тексту.
Книга является "дорогим дневничком", причём такого примерно плана, как делаю я (то есть читаю и думаю: ну, если бы я тогда жил, об этом бы и написал). И если мой не представляет особой ценности -- по крайней мере сейчас -- то дневник Сэй-Сёнагон является историческим документом тысячелетней давности. Это хорошо иллюстрирует ценность дневника, как жанра.
Читать описания придворной жизни довольно интересно, однако некоторые места вызывают недоумение (например, дан 292 (нумерация по Марковой, об этом далее), где смеются над нищим). Складывается впечатление, что основным занятием придворных дам была переписка в стихотворной форме -- и перебрасывание референсами по этому поводу (то есть, кто уловил референс и ответил -- тот молодец). Понятно, что это взгляд со стороны дворянства. Какое же соотношение было между дворянским и "простым" населением по количеству? Чем занималось простое население? Быт дворянства описан -- это ценно. Но остальные?
Радостно видеть повальную грамотность хотя бы среди дворянства.
Автор очень много внимания уделяет одежде окружающих -- подробно описано, кто во что одет.
Многие даны являются созерцательными -- и созерцательность часто приписывают японской культуре. Те, кто ознакомились хотя бы с одним сборникам хайку, могли её почувствовать. Мне интересно -- сохранили ли эту созерцательность современные японцы -- с учётом их склонности к трудоголизму и недостатком свободного времени?
Некоторые даны содержат в себе описание ощущений от тех или иных явлений. И порой такие явления встречаются и в наши дни и -- удивительно -- мои ощущения от них совпадают. Тысяча лет прошло, а человек устроен так же.
Что скучно -- читать описания растений. Я эти растения знаю только по спискам иероглифов, лол. Даже не знаю, как они выглядят.
Как всегда, не обошлось без цензуры. В примечаниях указано, что 20 данов были исключены, как "не представляющие интереса для читателей". Это очень любопытно -- за читателя решают, что ему интересно, а что нет. И правда, в оригинале нумерация содержит в себе больше данов (319+несколько обрывков с другой нумерацией+несколько ненумерованных, а тут -- 306). Кроме того, нумерация по этому тексту и по тексту Марковой (изд. М.: "Художественная литература", 1975) не совпадают никак.
Вердикт: читать интересующимся Японией, особенно её историей (но только не периодом Сэнгоку, лол).
Может, отберёте немного чуйств назад и станете чуть менее циничным? Если вы так дальше продолжится, я буду реветь над пролетевшей стаей птиц и красивым закатом. А потом дойдёт до того, что я начну переживать даже из-за хентая!
Данная книга же открывается текстом ("даном") "Весною -- рассвет", который содержит в себе следующие строки:
Осенью -- сумерки.
Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнёздам, -- какое грустное очарование! Но ещё грустнее на душе, когда по небу вереницей тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдёт, и всё полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад...
Возможно, это СПГС, но мне кажется, что анонимный комментатор дал референс к приведённому выше тексту.
Книга является "дорогим дневничком", причём такого примерно плана, как делаю я (то есть читаю и думаю: ну, если бы я тогда жил, об этом бы и написал). И если мой не представляет особой ценности -- по крайней мере сейчас -- то дневник Сэй-Сёнагон является историческим документом тысячелетней давности. Это хорошо иллюстрирует ценность дневника, как жанра.
Читать описания придворной жизни довольно интересно, однако некоторые места вызывают недоумение (например, дан 292 (нумерация по Марковой, об этом далее), где смеются над нищим). Складывается впечатление, что основным занятием придворных дам была переписка в стихотворной форме -- и перебрасывание референсами по этому поводу (то есть, кто уловил референс и ответил -- тот молодец). Понятно, что это взгляд со стороны дворянства. Какое же соотношение было между дворянским и "простым" населением по количеству? Чем занималось простое население? Быт дворянства описан -- это ценно. Но остальные?
Радостно видеть повальную грамотность хотя бы среди дворянства.
Автор очень много внимания уделяет одежде окружающих -- подробно описано, кто во что одет.
Многие даны являются созерцательными -- и созерцательность часто приписывают японской культуре. Те, кто ознакомились хотя бы с одним сборникам хайку, могли её почувствовать. Мне интересно -- сохранили ли эту созерцательность современные японцы -- с учётом их склонности к трудоголизму и недостатком свободного времени?
Некоторые даны содержат в себе описание ощущений от тех или иных явлений. И порой такие явления встречаются и в наши дни и -- удивительно -- мои ощущения от них совпадают. Тысяча лет прошло, а человек устроен так же.
Что скучно -- читать описания растений. Я эти растения знаю только по спискам иероглифов, лол. Даже не знаю, как они выглядят.
Как всегда, не обошлось без цензуры. В примечаниях указано, что 20 данов были исключены, как "не представляющие интереса для читателей". Это очень любопытно -- за читателя решают, что ему интересно, а что нет. И правда, в оригинале нумерация содержит в себе больше данов (319+несколько обрывков с другой нумерацией+несколько ненумерованных, а тут -- 306). Кроме того, нумерация по этому тексту и по тексту Марковой (изд. М.: "Художественная литература", 1975) не совпадают никак.
Вердикт: читать интересующимся Японией, особенно её историей (но только не периодом Сэнгоку, лол).
? Есть ли аналоги "людей" и "медведей" в реальном мире? Первое, что приходит в голову, это проблема гомосексуализма, лол. И, вы будете смеяться, Ромео и Джульетта. Однозначно придётся смотреть ещё раз, для лучшего понимания.
